- Техника
- Тесты
- Рынок
- Сообщество
- Ремзона
- Спорт
- Копилка
Балаган на гастролях
05 декабря 2014
Записать впечатления от этой поездки меня попросил Виктор Романович, президент КАМТ «Сибирь». Через десяток лет мой опус подменит действительную память, и у всех останутся не личные воспоминания, а выдуманные мной. Вот увидите! Потому что так бывало всегда.
Выпуск:
Журнал «МОТО» – ноябрь 2014
Автор:
Светлана КНЯЗЕВА, фото Константина ЯКУБОВА и участников экспедиции
Просмотры:
3062
Поделиться с друзьями:
«Увы, мои друзья, уж поздно стать пилотом,
Балетною звездой, художником Дали,
Но можно сесть в авто с разбитым катафотом,
Чтоб повидать все то, что видится вдали…»
Ю. Визбор
В Монголию я не собиралась, мечтала увидеть звезды над Самаркандом. Но неожиданно на международный фестиваль Great Altay, где должно было финишировать ралли по Монголии, собрался «Мотобалаган» (единственная постоянно действующая эндурокоманда Сибири), в котором нас осталось четверо: Серега Белошапкин, Анатоль Окишев, Олежа Архипов и я. Пришлось поддержать команду. Первого июня, в день старта температура устремилась к абсолютному нулю. На следующее утро потеплело до обычного нуля. Отмороженные мотоциклисты встретились под Бийском на притоке Катуни, но вот незадача: горячо любимый Олежа Архипов (Yamaha TTR250 Ride) гонял с сигаретой в зубах по лужам и ямам, создавая в ландшафте последствия и шум – и в итоге потерял в грязи ключи от мотоцикла. Впрочем, в Монголию он все равно не собирался, чем несказанно огорчил руководителя в моем лице. Толя Окишев (Yamaha ХТ600) уехал вперед, выказывая тем самым презрение к товарищам по Балагану, не понимающим его тонкой, ранимой, но хитрой души. В итоге мы с Годзиллой (Сергеем Белошапкиным) выехали насупленные и отмороженные. Партайгеноссе Годзилла – мегамозг, светило ирландской химии и 120 кг боевого веса (Yamaha ХТZ-660 Tenere). Олег, размахивая «Балантайнсом», рвался нас проводить, но мы оставили его… отдыхать.
Дорога на перевале Байрамын, которую я прошла «на веревке».
Температура в салоне мотоцикла была немного выше нуля. В районе Акташа мы обнаружили знакомые мерзкие рожи и гнилые мультикары, притаившиеся в елках и камнях. Раллисты грызли сухую водку и вспоминали лучшие дни, когда водка была вкуснее и полезнее, а мультикары гнили медленнее. Хотя большей частью здесь были молодые и незнакомые на не сгнивших пока чудесах автопромышленности.
В темноте ночи и мы принялись вспоминать лучшие дни. Тут сидевшие неподалеку джиперы позвали нас в компанию. На гендерную сегрегацию я обычно не обращаю внимания, но тут вдруг восстала. Нервы ни к черту! Какое-то двухметровое существо схватило меня, подняло в воздух и сломало мне два пальца. Я кусалась, как крокодил Гена, но, видимо, была недостаточно ядовита. Позже товарищи по «Балагану» меня укоряли, что я поступила негуманно по отношению к оппонентам. Говорили: «Представь, какие им женщины попадались, если они их так ненавидят», и что вместо сочувствия и тонкой работы психолога, они встретили суфражистскую интолерантность… В общем, пару дней спустя пальцы распухли и перестали шевелиться. Золотое кольцо мне откусили кусачками и сказали, что в больницу идти нельзя – как я в гипсе буду ручку газа крутить? Таким образом, я крутила ручку, ковыряла в носу и делала множество других трудных дел оставшимися тремя пальцами. В барнаульском травмпункте меня забинтовали до самых ушей… но это случилось только через три недели на обратном пути.
Техничка «Соболь», «годзиллоцикл» и автомобиль японского экипажа ретро-ралли «Пекин–Париж».
Позже Олег рассказал, что тоже вспоминал лучшие дни. Те дни, когда раз в год мы встречаемся на три недели уже много лет подряд. В те дни отступают мысли о близящихся катастрофах, да и сами катастрофы кажутся ненастоящими, потому что настоящая жизнь здесь, где взвиваются до неба наши костры и наш смех, где проживаешь каждое мгновение остро и полно, где чувствуешь, что жив!.. Однажды наутро Олег проснулся в ста километрах от Бийска на берегу Катуни с недопитой бутылкой «Балантайнса» в руках. Как он туда попал, Олег не помнил, но рядом лежал и спал мотоцикл – следовательно, на нем. Помимо Олега и мотоцикла на берегу лежал снег. Ключ потерян вчера, аккумулятор сел… Но опытный мотоциклист знает, как действовать! Он присаживается рядом с мотоциклом, размышляет о тщете бытия и ждет решений от судьбы. И судьба не заставляет себя долго ждать. Едет в Монголию Сергей Чаркин, самодостаточный турист из судейской бригады ралли на новом джипе, купленном на сдачу от шубки жены. Везет троих Чаркиных-детей, Чаркину-жену и Наталью Кузнецову для различных нужд. Смотрит – мотоциклист. Пригляделся – Олег! «Ты в Монголию, Олег? Поехали, а то опоздаем – Монголия закроется». Дабы сохранить приличия, не стану передавать монолог Олега, адресованный мирозданию, но суть его жители чаркиномобиля поняли. Мотоцикл растолкали и отправили нашего товарища в Барнаул, в очередной раз удивляясь стечению событий и бессмертию Олега.
Экипаж Новосибирской судейской бригады и экипаж «Москвича» из Барнаула, участника ретро-ралли.
Переход через монгольскую границу случился продолжительный. Колонна из джипов была грандиозной. Останавливались перед каждым окошком, снова стояли в очереди и множество раз показывали пограничникам младшую дочь Чаркиных. Мы сначала не могли понять, что с ней не в порядке, но какой-то «штирлиц» догадался: им интересно на нее посмотреть. Монголы рассматривали маленькую, похожую на куклу блондинку и фотографировались с ней.
Переход в альтернативную реальность сопровождался потерей энергоресурсов организма. Словом, хотелось жрать. Юрту без опознавательных знаков сразу за границей мы бы никогда не идентифицировали как кафе, но президент КАМТ «Сибирь» Виктор Киселев, уже освоившийся в Монголии, сразу ломанулся туда. Заходим, а он уже захлебывается шурпой! Хозяйку зовут баба Саша, а кафе называется «Красная юрта». Место вполне приличное, хотя сейчас даже более захудалое место показалось бы праздничным. Особенно когда садишься на мотоцикл, а тебя рвет ветер, то снежок посыплет, то дождь, а впереди неизвестность, которая сильнее иных неприятностей ломает даже тех, кто без страха и упрека.
Юрту без опознавательных знаков сразу за границей мы бы никогда не идентифицировали как кафе.
Всю дорогу мы потребляли мясо убиенных баранов. В больших городах их останки как-то изолированы от глаз посетителей. Но есть города и небольшие, где двухэтажное здание – редкость, а постсоветская цивилизация проглядывает лишь через солнечные батареи и китайские мопеды, сменившие лошадей. Здесь естественные процессы жизни и смерти происходят без стеснения: у входа лежат шкуры баранов, которых уже едят, а за углом – и прочие останки. Не для слабонервных. Впрочем, мы скоро привыкли как к запаху баранины, так и к виду самих животных во всех периодах их бытия (и небытия).
Мотоциклистов в этом мероприятии всего и было, что я, Толя Окишев да Сережа Белошапкин. Остальная движимость была представлена разнообразными футуристичными (и не очень) джипами. Мотоцикл и джип – вещи несоизмеримые. Обитатели джипа едят, пьют, спят, переодеваются, слушают музыку, писают в бутылку, разговаривают по телефону, фотографируют друг друга… Но если вы за рулем эндуро, да еще попали в ралли… Раз в 300 км – одна заправка и одна конфетка, которую давали товарищи из джипа, вместо музыки – свист ветра в открытых шлемах, писаемся кто как, а по телефону не разговариваем, так как не знаем слов нежности. Какая тут нежность, если Олег Архипов, например, обращается ко мне «Света, сука ты страшная»? Анатоль добрее, он употребляет термин «коза драная», а Сережа же, заподозрив во мне экзистенциальный кризис, называет вообще черт знает как…
В кафе «Красная юрта».
В первый день Монголии случилось несчастье, несравнимое даже со сломанными пальцами. Перед перевалом мне под колесо бросилась некая живность – грызун с круглыми ушами, размером с крысу. Живность только пискнула, и все… Я вернулась к месту трагедии и долго безудержно рыдала. Когда я рассказала товарищам о случившемся, мне попеняли, что дичь надо было подобрать и сожрать, а не бросать на дороге. Вспомнился наш тренер по мототриалу Вова Ломоносов, сбивший джипом зайца. Его шестилетний сын подобрал жертву, чтобы похоронить. Взрослые похвалили его, но в лагере, к ужасу ребенка, зайчика не похоронили, а сварили…
В долине ветрено и холодно, а на перевалах и вовсе какой-то первобытный ветер, пробирающий до тоски по несбывшемуся. На первом же ощутили, как нам не хватает Олега и его матерных комментариев по поводу погоды, организаторов и американцев в Ливии. Возможно, я становлюсь сентиментальной, но тень Олега присутствовала постоянно. В маленьких съезженных компаниях есть свои роли и ниши, которые должны быть заполнены. Видимо, Олежа выполняет в «Мотобалагане» какие-то важные функции, потому что с его отсутствием все ощущали разобщенность и одиночество.
В первом большом городе Баян-Ульгие поменяли немногочисленные рубли на огромные пачки местных ассигнаций (курс 1:45). Белошапкин, распихивая их по карманам, заявил, что наконец-то почувствовал себя миллионером. Он сразу поменял сумму согласно своим европейским привычкам, поэтому до конца путешествия тугрики у него не кончались. Некоторые же никак не могли рассчитать расходы и меняли деньги по несколько раз. Особо трудно давались взаиморасчеты: кто из нас, кому, сколько и в каких деньгах должен. Одна радость: сообразительные продавцы и официанты писали сумму счета на калькуляторе.
Итак, день сбора участников ралли на какой-то гол (реке) под Баян-Ульгием. Здесь начали проглядывать оскалы бытия. Организатор обещал прибытие сотни мотоциклистов и автомобилистов из разных стран (Россия, Монголия, Китай, Казахстан), но на старте оказались лишь те, кто прошел с нами границу, да пара экипажей из Казахстана, которых заманили на некоторое время. Они ехали в Улан-Батор, а кружить по пустыне Гоби им было и не с руки, и не по дороге. Из Новосибирска команды не было. Я спросила у президента: неужели за несколько месяцев он не смог ее собрать? Ответ передавать не буду… Согласно положению, в команде должно быть не менее четырех транспортных средств и пяти человек. Я хоть и считаю до трех, но что-то подсказало, что нас маловато. Кого еще звать? Команды приехали собранными. Если не участвовать в ралли, то какого лешего мы перлись с полузнакомой толпой в неудобное время и место?
То мотоциклисты валяются, а дедушки поднимают их... То мотоциклисты изображают лютых диггеров, пока обгонявшая ортодоксальная джипокоманда не выдергивает «Кокс». Песок…
Однако провидение нас не оставило. С судейской бригадой путешествовал джип из Ростова-на-Дону. В нем обитали два почтенных на вид старичка (обоим по 78 лет), оказавшиеся брутальными гонщиками. Пытливый ум Чаркиной углядел в номере их машины (к400кс161) слово «кокс». Но стать участниками нашей команды они отказались, сославшись на то, что им на этой машине еще обратно возвращаться, к тому же они боятся подвести всех. Мы мысленно корчимся от смеха: подвести нас невозможно! («Нас невозможно сбить с пути – нам все равно куда идти».) Поскольку иных вариантов не имелось, решили все же штурмовать Mitsubishi Sport ростовских дедушек. Вечером штурм не задался, и утром к ним отправился Толя, потягивая вкусную водку из подручной тары. Дедушки поняли, что если не согласятся, то к моменту старта Толя упьется в хлам, однако поедет все равно (иначе его убью я). Есть команда! «Мотобалаган» оперативно переименован в «Автомотобалаган» (АМБ), приляпаны «четверки» и наклейки ралли.
Нас удивило поведение джиперских команд. Они, как правило, вставали лагерем далеко друг от друга и от нас (мы вставали с судейской бригадой). Если к ним кто-то приближался, они переставали разговаривать и начинали гипнотизировать подходящего; казалось, сейчас вытащат автоматы… Особенно растерян был наш Анатоль, потому как один из способов социальной востребованности у него – «выпить водки и поговорить с мужиками». А тут как поговоришь?.. Приходилось пить с нами. Или втихаря, как обычно. Позже мне объяснили, что все эти джиперы – серьезные ребята, относятся к делу с фанатизмом. Мы-то, понятное дело, их яркая противоположность. Только мне кажется, «серьезные ребята» забыли фундаментальный принцип бытия: нельзя относиться к жизни серьезно – еще никому не удавалось выбраться из нее живым.
Озеро Ураг, мороз и ветер.
О монгольских дорогах. В цивилизации – асфальт, который гораздо лучше российского. В районах больших городов стоят передвижные асфальтовые фабрики, которые работают круглосуточно. Асфальт кладут китайцы, которых монголы не любят («Понаехали тут!»). Дорога со сказочным асфальтом, как стрела, уходит по степи на десятки километров вдаль. Но мы попали сюда рановато. Года через два половина дорог, пройденных нами, будет уже некатегорийная. Наш путь по Монголии – это гребенка, пески, перевалы (на маршруте их 14) с прижимами и серпантинами, грейдер (местами условный) или его отсутствие. И пыль – визитная карточка монгольских дорог, как вонь от скунса (или байкера), как вулканический пепел на Камчатке. Ралли – это когда ты ничего вокруг не видишь, кроме столба пыли от впереди идущего. В некоторых машинах народ надевал респираторы и ехал с открытыми окнами, включив печки (чтобы перегрева не было). Но наш «Кокс» не готов был к ралли и бездорожью, поэтому каждое утро заклеивал скотчем задние двери, чтобы в салон не проникала пыль. А в мотоцикле салон открытый. Встречка, обгон, пыльные бури – все отпечаталось в наших глазах и легких. Даже спустя полгода из мотокуртки сыплется пыль, как из прабабушкиного матраса.
Анатоль после 2-го этапа: «В этот день я умер...»
И ветер, которому нет конца. Он срывает и уносит тенты, всю ночь треплет палатку. Так и спишь под грохот полотен. Звездные войны не снились лишь тем, кто спал в машинах. Утром вылезешь измученный, а «имперские штурмовики» начистили парадные мотоботы и скрипят ими вокруг стола…
Этапов – пять. Стартуем. Мы с Годзиллой летим 100 км/ч, но Анатоль не считает необходимым ехать по таким дорогам быстро. И потому мы ждем его и замыкавший «Кокс». Сначала дедушки дивились Анатолю, но потом приспособились толкать его джипом в зад, чтобы не забывал, что он на ралли, и бибикать, чтобы не засыпал.
Первый этап: Баян-Ульгий – озеро Ачит – перевал Байрамын – озеро Урэг. Он запомнился песками (на сотне очень страшно!) и самым высоким за маршрут перевалом (около 3000 м). А еще «восстанием машин», то бишь моего «Джебела». Он сломался не в конце этапа, а когда до финиша оставалось 100 км. Сломался не разом – я его загнала… На веревку! Вещи сняты и брошены в машину. Но буксировочный трос «Кокса» – толщиной с мою руку. К счастью, у меня оказались багажные жгуты. Настал их час… последний. Прицепили меня к Годзилле – и как дали сорок! Пока дорога шла по степи, ехали нормально. Но стало трудно и страшно, когда начался Байрамын-дабан. Стоило при спусках мотоциклам сблизиться, как «трос» наматывался на мое переднее колесо, рвался, его связывали, он становился все короче… Может, едущие позади смогли насладиться красотой природы и облаками рядом, но я ничего прекрасного не помню, потому как гипнотизировала веревку на предмет ослабления. С перевала спустилась сама благодаря законам физики. Внизу прицепили настоящий буксировочный трос. Все бы ничего, но когда он попадал в колесо, то не рвался, и я падала. Вскоре падать я привыкла. И Сережа привык до такой степени, что когда я падала, он ехал дальше. И я ехала по инерции. Хорошая вещь рюкзак: на нем удобно ехать. Поначалу, завидев такое зрелище, «Кокс» начинал гудеть, но потом привык и он. Подъехав к финишу, мы с Сережей упали оба. Видимо, судьи решили, что мы кретины, особенно когда я начала орать песни. Но по регламенту пришли мы… вторыми. Как же тогда ехали остальные?!
Штурман «Кокса» и врач Н. Кузнецова («Заездили ветеранов!»).
Озеро Урэг: мороз, солнце и ветер. Нелепые ранние подъемы выматывали почище работы. Позже мегамозг Сережа скажет, что отпуска как не было – летали по Монголии. Надо мне, как руководителю, замутить в следующий раз что-нибудь расслабляющее, типа какой-нибудь конной тропы шестой категории… Обычно утро начиналось с толкучки (громко именуемой «брифинг») с последующим стартом команд. Второй этап: снова горные массивы, Улаангом («красная долина») с асфальтовыми хайвеями и пески перед озером Хяргас. То мотоциклисты валяются, а дедушки поднимают их... То мотоциклисты изображают лютых диггеров, пока обгонявшая ортодоксальная джипокоманда не выдергивает «Кокс». Песок…
Контрольный пункт на Хяргасе оказался не в условленном месте. Судьи еле успели опередить участников, но на подъезде к озеру Хяргас-Нуур у них взорвалась покрышка. Пока ее меняли, примчалась первая команда. Пришлось КП оставить на этом месте. А остальные команды с инвективами (инвектива – резкое выступление против кого-либо, чего-либо; оскорбительная речь, брань, выпад) метались по покрытому курумником берегу и искали судейскую машину, ловко притаившуюся в камнях. Так заканчивался второй этап. Толя снял мотоботы, привалился к камешку и сидел так оставшиеся полдня, пока Годзилла не наловил руками рыбы (машина с провизией не могла угнаться за участниками ралли и всё ела сама).
Годзилла на рыбалке....
Дневка. С погодой, к счастью, удалось договориться: стало тепло, как летом! Белые скалы, чистейшая вода, южная жара. На озере ловится осман алтайский (удочкой и руками). Поймали Сережа с Толей две огромные рыбы и притащили в лагерь. Все стали с ними (рыбами) фотографироваться, чтобы выложить в «Одноклассниках» и написать, что сами поймали. По местному закону рыбачить можно только через несколько дней. Но ученый Белошапкин посчитал, что сумма штрафа та же, что и цена у нас в магазине – то есть можно ловить. Мы долго собирались загорать, но не могли отойти от стола: судейская бригада то рыбы нажарит, то вино самодельное достанет, то пиво, то еще какой-нибудь «Балантайнс», то опять жарит рыбу… Однако взяли себя в руки и пошли на берег, сунув в трусы бутылку водки. Толя уплыл на остров неподалеку. Купался он, как водится, вместе со всей своей одеждой. Дескать, пока тело купается, одежда стирается. На острове Толя ее снял и стал трясти. «Пыль вытрясает!» – подумали мы. Оказалось, забыл вытащить сигареты из джинсов.
...и его трофеи.
Третий этап: озеро Хяргас – поселок Ургамал – река Завхан. Ушли с Хяргаса, нашли вектор. Вокруг реальная пустыня, забросанная мумиями КРСов. А воображение рисует картины, что и мы вот так будем лежать, а верблюды будут жевать наши куртки и плеваться мембраной… В общем, мчится АМБ и видит впереди брод, где находящийся в отгуле судейский чаркиномобиль плавно преодолевает брод со зрителем на лесенке. А рядом – полуразвалившийся мост со знаком, запрещающим движение. Мы, понятное дело, на мост. Промчались. А за нами… Все видели фильмы, где несется автомобиль или поезд, а следом за ним мост падает в пропасть? Но мало кто видел, как это происходит вживую! «Кокс», разгоряченный толканием Толиной «шестисотки», ворвался на мост следом за нами: тачка за полтора миллиона чудом успевала зацепиться за еще живые доски, а мост рассыпался под задними колесами! Но дедушки не видели того, что видели мы. И пока некоторые нервно закуривали или теребили навигаторы, они съехали на твердую землю, остановились с рассудительным вопросом: «Що, Сергей, на заправку заезжаете?» Заезжаем, заезжаем…
Бензоколонка в Ургамале поставлена еще при СССР (на ней так и написано). Чтобы добыть горючее из недр планеты, монголы крутят ручку. Оно, конечно же, низкооктановое и, соединившись с остатками улаангомского 92-го, создает адский коктейль. АМБ сигнализирует чаркиномобилю добыть воды обычной и водки полезной, после чего исчезает в знойном мареве.
Осман алтайский.
Ургамал – само по себе событие. На страже блюстители закона. Почти у всех проезжавших они посмотрели документы, даже у нас. Все второпях совали у кого что под рукой. Монголы пытались разъяснить на своем языке какие-то непреложные монгольские истины (возможно, просили деньги?), пока им не попалась неторопившаяся судейская машина Чаркиных.
Есть фильмы про разные семейки, а про эту режиссеры просто пока не знают. В «Прадо» Чаркиных ехали в три ряда: семь человек, из них трое детей. Правда, если женщин и детей не считать, то Чаркин ехал один. Вещи – стеной в багажнике, на потолке, в руках, под ногами. На крыше «гроб». Иногда на кочках он слетал с креплений и со всей силой притяжения обрушивался на крышу недавно приобретенного джипа. Внутри дети бегали по потолку и по стенам. Тут пели песни, читали стихи классиков, играли в интеллектуальные игры. А еще боролись со злом. Ни разу зло не смогло победить. Сколько бы его ни попалось, какую бы форму оно ни приняло – люди ни разу не спились. Потом Чаркин скажет, что на восьмой день водка не такая вкусная, как в первый, а на девятый и последующие приходилось себя заставлять.
И вот из машины вышел Чаркин, показал монголам ПТС, сказал, что права лежат где-то в другом месте и «Мужики, сколько у вас такие джипы стоят?» Вышла Ольга Чаркина и рассказала, что «У вас, мужики, тут замечательная природа и культура: Манхэттен, Южный парк, Вивальди, Черный квадрат». Вышла звезда экрана Полина Чаркина с русско-монгольским разговорником и сказала, что осилила только произношение, «А что дальше, мужики?» Вышел Витя с футбольным мячом и сказал, что сейчас будет тренером монгольской футбольной команды. И тут вышла Маша… Все вокруг мгновенно исчезли, но скоро появились с фотоаппаратами. Мари начала скалиться и изображать «Машу и медведя», которые так популярны в Монголии. Напоследок вышла Наталья Кузнецова и спросила, где взять питьевую воду, бесплатно. Ей показали на реку, в которой сидели дети, овцы и прочее…
На одной из многочисленных развилок АМБ ушла в неверном направлении (но потом вернулась). Жители чаркиномобиля после пикника на обочине двинулись в путь и на той же развилке ничтоже сумняшеся пошли по мотоследам «Балагана». И они вышли к Завхану через пески и иные жестокие препятствия, но километрах в двадцати от КП.
Перед Завханом снова песок – радость мотоциклиста. И заправка. А мост через Завхан – локальный гиперпрыжок монгольской цивилизации. Даже оторопь берет: «назад пятьсот, вперед пятьсот» и… современный мост!
Вернулась разведка завтрашне го этапа и сообщила, что дороги там нет и в помине. Видать, проклятые инопланетяне бомбили район, и теперь там пустыня с барханами! Но организатор, привычный к такому повороту событий, предложил изменить маршрут: если в пустыне Монгол-Элс на месте дороги выросли барханы, то серьезные парни поедут краем пустыни вдоль озер Хар и Дурген, а матрасники – в объезд.
Четвертый этап: река Завхан – озеро Дурген. Ветераны наши за волновались, тогда Годзилла взял в техничке рацию, настроенную на общую волну, и вручил им на случай, если мы встрянем и нужна будет помощь. Но мы среди команд находимся в самом невыгодном положении: у нас нет второго «звездолета», и в случае увеличения гравитации и ухода «Кокса» по окна в грунт, мы сможем только его фотографировать.
Идем по берегу, где страшнее. Встретили монголов на моторасках, показали карту и спросили, можно ли там проехать. Они объяснили на пальцах, что на мотах проедете, а на джипе нет. Дедушки опять напряглись, но мегамозг Сережа, недаром числящийся в команде идеологом, сказал им, что монголы просто никогда не видели таких «звездолетов».
Деловой центр города Ургамал.
Далее пустыня сходилась с водой. Фактически нужно было съехать в озеро. Мотоциклисты умчались вперед в поисках дороги и приключений, а дедушки, увидев мотоследы к воде, гордо устремились в пески. Завидев, что впереди начиналась реальная пустыня, занервничали, развернулись и, пока ветер не замел родные следы, пошли по ним назад. Серега дал «сотку» по дну озера, догнал утекающий от нас «корабль пустыни» и повернул обратно. Долго ли, коротко ли, по пустыне али по «прибою», но все благополучно завершили этап. Но приключений, видимо, не хватило, и многие помчались в Чандмань. Судейская бригада попала туда по ошибке, а остальным захотелось вкусить настоящего монгольского колорита.
В стране шли выборы: неделю, чтобы даже из дальних стойбищ смогли приехать баторы на китайских мопедах. Монгольский президент рекламируется в халате, шляпе и с лошадью. Разинув рты, мы прошлись по магазинам, похожим на сельпо отдаленных деревень СССР середины прошлого века. Я, естественно, затянула народ в кафе (по-монгольски – «гуанз»), следуя мечте пожрать во всех кафешках мира. Там были только чебуреки, которые готовили тут же, при нас. Мигом убивают барана, обдирают, крутят, кидают его в тесто и варят в масле. И вот мы обладатели огромного мешка чебуреков! Но он куда-то быстро рассосался – экологичный, самоисчезающий продукт.
Выступление национальных коллективов на фестивале Great Altay.
А еще на чудо-повозке Сережи Чаркина взорвалась покрышка. Он узнал, где находится шиномонтажка, и поехал туда. Она была закрыта, и он принялся маниакально ждать. Часа через три пришел монгол, и Чаркин объяснил ему на пальцах, что случилось и что требуется. Монгол ушел, вернулся с монтажкой и дал ее Чаркину. «Диалог культур состоялся!» – подумали мы, не в силах смеяться от коллапса здравого смысла.
Озеро Дурген. Песок. Ветер. Ночью он задул так, что Толю унесло вместе с его палаткой в виде космического корабля, купленной в магазине детских игрушек.
Настоящие монголы.
Пятый этап: озеро Дурген – финиш на фестивале на реке Ховд. Обычный утренний брифинг. Скопление «звездолетов». Сегодня по жеребьевке АМБ стартует последним. Все корабли улетели. А у Толи спускает колесо, утыканное колючками. Качаем. Стартуем. Через полкилометра бортируем. И так неоднократно. Сегодня (впрочем, как и раньше) единственным спасением от множества неизвестных дорог будет навигатор. Пыльные бури. На мотоцикле это особенно впечатляет: лицо закидывает песком и колючками. Мерещатся комментарии Олега в подобной ситуации. Опять пролетаем города, въезды в которые отмечены арками. И однажды приезжаем на фестивальную поляну. Финиш! Мотоциклистам наливают в организаторских джипах. Толя достигает небывалого просветления и чуть не плачет от счастья. Просто он пока не знает, что ему здесь водку с бараниной еще десять дней жрать…
Наша жизнь на фестивале – совсем другая история. Можно было бы еще много рассказать. Например, как я в мотоботах ходила на монгольскую дискотеку вместе с Витей и Машей. Как сломался судейский «Соболь» и неделю простоял в монгольских горах, а с ним – Витя Киселев и наш Толя Окишев, чьи покрышки изгрызли колючки. Как на фестивале ни один велосипедист не доедет до финиша по той же причине. Как при пересечении границы опять температура упала до нуля. Или как я люблю все кафешки Чуйского тракта…
Заправка в Ургамале.
Оказалось, что АМБ занял в ралли третье место. А через полгода заняли и 3-е место среди спортивных 5-й категории в СФО. Не потому, что мы такие дерзкие и замечательные раллисты, а по правилам организатора. Первое мы не займем никогда, ибо безопасность у нас уходит в ноль – я однажды видела таблицу…
Хотите, чтобы о вашем путешествии узнали?
Пишите по адресу moto@zr.ru
Оставить комментарий
Для добавления комментария требуется зарегистрироваться или авторизоваться на сайте .
Социальные комментарии Cackle↑ Наверх
