Осколки разбитого вдребезги

Это форма. Содержание же все те годы и вовсе менялось стремительно как ни до, ни после этого. Новые познания в теории автомобиля и мотоцикла, а также аэродинамике породили принципиально иные пропорции и решения. (Вспомним для примера, сколько экспериментов с передними подвесками пришлось именно на те годы – а ведь они меняли облик мотоцикла кардинально!) И не только в основной конструкции. Скачок в эволюции электронных устройств породил моду на цифровые приборные панели (еще на вакуумно-люминесцентных индикаторах, реже светодиодных; ЖК-индикаторы тоже, впрочем, начали появляться, но в совсем простом виде), и тогда же на концептах появились первые попытки проецировать данные на стекло.

Казалось, будущее за этими резкими линиями, испещренными воздухозаборниками и раскрашенными безумным коктейлем несовместимых на первый взгляд колеров. Но внезапно для многих массовый (а вслед за ним и элитарный) потребитель проголосовал за позитивность и дружественность биодизайна. Объяснение просто: социум, уставший от вставания с колен тогдашнего кризиса и посткризиса, сменил агрессию на потребность в уюте. И вот история белой цивилизации сделала новый виток. После исчерпания «пути к себе» в традиции (быстро выродившегося в уход от реальности в эстетическое гетто «старых добрых времен») кастомайзеры и их клиенты увлеклись поиском нового визуального языка. Желательно, контрастирующего с ныне доминирующим – но при сохранении (а по‑хорошему, и улучшении – благо это ну совсем несложно, уж простите за иронию) функционала привычных «кафешников» и скрэмблеров. Усталость же от дизайна «конвейерной» техники только усилилась – и логичным образом родилась идея: отринув эпохи биодизайна и постмодерна как потерянное время, начать строить проекты, ведущие родословную из стилистики 70–80‑х. Причем не только и не столько как «альтернативную историю», сколько как действительно новую эстетику. Не забывая поглядывать и в сторону современности – в частности, боевых самолетов (дизайн которых – совпадение или?.. – рождался как раз в конце 80‑х) и навеянных их мотивами концептов вроде Lamborghini Egoista. 

Так невостребованный (и, как оказалось, огромный даже по меркам всей истории дизайна) пласт наработок, концепций и готовых решений вновь пришелся ко двору. А тут и матчасть соответствующая подоспела. Перешедшие в разряд «старье безмазовое», но еще далеко не исчерпавшие свой ресурс и потенциал мотоциклы 90‑х стали прекрасными донорами для подобных экспериментов. А чему, собственно, удивляться – корни создания их механической основы тянутся как раз в 80‑е. Немногим более «картонные» по исполнению и чуть более сложные конструктивно, нежели доноры для «пост-каффов», они оказались вполне дружественными к внесению изменений в конструкцию – а тем более к замене элементов, не влияющих на ходовые качества. Экстремальный тому пример – задуманная в 80‑е и явленная миру в 92‑м Yamaha GTS. Оставляя почти нетронутой основу и исправляя врожденные пороки модели – громоздкие тяжелые подрамники и массивный унылый экстерьер – некоторые кастомайзеры уже добились впечатляющих результатов, и потенциал донора отнюдь не исчерпан. 

(Любопытно, что к новой стилистике отдельные экспериментаторы приходят именно через донора. Например, итальянцы из North Eeast Custom, решив однажды построить скрэмблер не из SR400, а из NX650, столкнулись с порочностью воспроизведения ретроформ в новых пропорциях – и вынуждены были искать полностью новую стилистику. Нашли. И вошли во вкус…) 

Это можно было бы назвать ретро-авангардом, но я нахожу более корректным термин «постретро», использованный в адрес одного из таких аппаратов итальянским журналом the Riders. Причин тому несколько. Во-первых, подражательство здесь лишь в приемах, решениях и деталях: соединенные вместе – причем часто скрещенные с решениями из других эпох (в том числе ультрасовременными!) – они, как правило, нанизаны на отнюдь не характерные для тех времен пропорции. В то же время часто присутствует противоречащая духу любого авангарда ностальгическая нотка: именно этот акцент расставляется путем применения решений из того времени, но «из другой оперы». Скажем, детальным подражанием автомобилям для «Формулы-1» и ралли 80‑х (да-да, тем самым Турбоэре и Группе Б, по которым принято пускать скупую слезу у гурманов от инжиниринга и автоспорта). А в‑главных – этот новый стиль (Новый Стиль? New Look?) идет на смену привычному ретро. Заменяя его форму, но не меняя внутренних смыслов. Все то же назначение, все та же олдскульность в ощущениях пилота. Зато меняя коммуникацию со средой обитания: вместо уютной гармонии «старого доброго» – разительный контраст ярких оттенков и резких форм. Контраст в том числе и с современной техникой, чьи формы и краски часто «прикидываются ветошью и не отсвечивают» в отнюдь не пестрой картинке мегаполиса.